Читать интересную книгу Чекисты [Сборник] - Юрий Герман

Анатолий Александрович на него не похож. Он и помоложе, добровольцем на фронт пойти не успел, был еще мальчишкой. Жизнерадостен, блещет юмором, отличный спортсмен-самбист. Внешняя легкость, подчас даже шутливость, с какой он рассказывает о своей работе, свидетельствует только о характере. Анатолий Александрович в полной мере понимает серьезность и сложность избранной им профессии, чувство ответственности для него весьма органично. Кстати, именно он дал мне представление, насколько изнурительно тяжела бывает подчас работа следователя.

Старшим оперативной группы был майор Юрий Александрович. Война застала его учеником девятого класса. Перенес все испытания и муки голодной ленинградской блокады. Весной 1942 года умер от голода его отец. Семнадцати лет Юрий добровольцем пошел в армию. Командовал взводом минометчиков, не раз проявлял находчивость и отвагу. На марше под Оршей был принят в партию. Награжден двумя орденами Красной Звезды и орденом Отечественной войны II степени.

После войны Юрий Александрович мечтал продолжить учебу. И продолжил, но не там, где вначале думалось. Смелого лейтенанта заметили чекисты, пригласили на работу в органы госбезопасности. После специальной подготовки был он направлен в Эстонию, где служил несколько лет, участвовал в борьбе с бандами буржуазных националистов.

Этими вынужденно краткими характеристиками мы и ограничимся. Товарищи, о которых идет рёчь, в рабочем строю, многого о них, естественно, не расскажешь.

Итак, весной 1963 года прокурор дал санкцию на арест трех граждан: Зайцева Устина Гавриловича, 1913 года рождения, Николая Б., 1936 года рождения и Валерия Т., 1938 года рождения. Предварительное следствие было поручено уже известным нам товарищам, а также капитану, которого назовем Виктором Тихоновичем, чекисту с большим опытом.

Обыски принесли интересные результаты: были обнаружены экземпляры «Нашей программы» и другие рукописи антисоветского характера, немало печатных изданий, рекламирующих американский образ жизни, газетки, издававшиеся фашистскими оккупантами в Одессе и какими-то «деятелями» в Калифорнии, сборник «Православный собеседник», выпущенный в Таллине в тридцатые годы и содержащий антисоветские вопли, несколько чистых бланков пропусков на завод «Союз», а также около девятисот порнографических открыток. Обнаружена была и пишущая машинка, та самая…

Молодым человеком, который пытался всучить гиду американской выставки упомянутую «Программу», оказался Николай Б., слесарь одной из мастерских. Рабочий и родился в семье рабочего. Как же такое могло случиться?

Чтобы разобраться в природе человеческих поступков, надо разобраться во всей жизни этого человека, в индивидуальных особенностях его воспитания.

Николай и его сестра были двойняшками. Казалось бы, детство — пора радостей, но у этих ребят оно оказалось тяжелым. Отец буянил, дрался, пил, пока его не выслали, мать мало в чем уступала отцу. Потом разразилась война. В Ленинград вернулись, когда ребятам было по девяти лет. Комнату кто-то занял, взамен предоставили другую, совсем плохую, — возникла обида. Жили трудно, еле сводили концы с концами, одевались плохо. Рослый Коля, отставший по развитию, стал объектом шуток своих сверстников в школе. Учился неважно, дома не было ни одной книги. Затем вернулся отец, и снова начался домашний ад. До уроков ли тут?

Давно уже призывает наша печать активно вмешиваться в жизнь неблагополучных семей. В данном случае вмешательства не было. Было равнодушие. 308-я школа Фрунзенского района, это у вас учился Николай Б.! Фрунзенский райком комсомола, это ваши работники не обратили внимания на то, как трудно растет парнишка!

Сестра Николая училась лучше, упорнее. Сейчас она уже с высшим образованием. А вот брат ее нуждался, должно быть, в ином подходе, не хватало ему доброжелательного и вместе с тем волевого, умного наставника.

Мать заметила в сыне способности к рисованию. Попыталась устроить в детскую школу при Академии художеств. Не приняли: переросток.

Подошел срок идти в армию. В развитии своем парень поотстал, и матери удалось убедить врачей, что сын болен, у него странности. «Выручив» сына от призыва, мать, по сути, способствовала его падению, Лишила армейского коллектива, где он бы выпрямился.

Теперь все шло иначе. Сумасшедший? Никто не хотел брать его на работу, и напрасно он уверял, что здоров, — выхлопотанная матерью справка говорила о другом. Четыре года он почти безвыходно просидел дома, в грязной, неприбранной комнате. Увлекся радиотехникой, завел себе радиоприемник, начал слушать передачи Би-Би-Си и «Голоса Америки». Не хотели воспитывать комсомольские организации, — пожалуйста, нашлись другие наставники.

Николай стал посылать в адрес Би-Би-Си клеветнические сообщения. Слал их и в «Лайф», и в «Нью-Йорк Таймс».

Поддавшись «бархатной руке» воспитателей с иностранных радиостанций, он копил злобу против всего окружающего. Не прочел ни одной советской книги, зато прослушал цикл лекций «Голос исторической правды», — умеют же эти господа назвать свой гнилой товарец!

В 1958 году выяснилось, наконец, что Николай здоров, и он стал работать, но держался особняком. Писал. на товарищей заявления, ругался, всех считал хуже себя. Взял у него кто-то денег в долг и задержал дольше обещанного срока, — Николай стал поносить его, нажимая на то, что это коммунист. Купил лотерейный билет и не выиграл — опять виновата Советская власть.

Обида? В жизни бывает — встретишься и с незаслуженной обидой. Было такое и в жизни следователя Юрия Александровича. Когда он, семнадцатилетний, в блокадном Ленинграде, пришел в военкомат с желанием идти в армию, какой-то истеричный служака, не поняв его, накинулся с упреками: «A-а, знаем вас, от армии уклоняешься»… Плюнул, что называется, в душу. Но слишком серьезным было чувство, приведшее юношу в военкомат, он не дал обиде власти. Он уже выбрал линию своей жизни. А Николай Б. держался на ногах слабо, неуверенно…

Кто же заметил его? Кто обрадовался нежданной находке? Заметил и привлек его к преступным делам Устин Гаврилович Зайцев.

Огромная коллекция порнографии — картины, открытки и целые сочинения — была обнаружена в комнате, где находились жена и двое детишек Зайцева, в шкафу, рядом с иконой, висевшей в углу. Жене своей, уборщице одного из магазинов, Устин Гаврилович объяснял свой интерес к порнографии как исключительно научный, медицинский. Ведь Устин Гаврилович был врачом-психиатром. Но почему же тогда работал он гардеробщиком? Да нет, давно уже, оказывается, не работал. С тех пор успел побыть и грузчиком в магазине иностранной книги, и официантом, и разносчиком телеграмм, — пестрая у него была биография.

Зайцеву предъявили обвинение в изготовлении и распространении антисоветчины, в создании подпольной группы, участники которой имели условные клички, распространяли листовки и вели контрреволюционную пропаганду. Обвинялся он также в попытках передать представителям иностранного государства список промышленных и военных объектов с данными секретного свойства.

Анкета этого человека, заполненная в ходе предварительного следствия, была весьма противоречива. Родился в селе Поповке Тосненского района Ленинградской области. Учиться уехал почему-то в Одессу, в медицинский институт. Диплома не имеет. Был на оккупированной территории, затем на фронте. Имеет орден Красной Звезды. Одно время состоял в народной дружине, активно участвовал в дежурствах.

Рядом со сведениями лестными имелись и нелестные. В Ленинграде Зайцева уволили из психиатрического диспансера за грубое обращение с больными, приведшее даже к несчастному случаю. Перестали ему доверять врачебную работу, требовали представить диплом. Некоторое время он служил медицинским братом, снова грубил больным и коллегам.

Зайцев заранее обдумал свое поведение на случай ареста. Отвертеться от авторства «Нашей программы», злобно-антисоветской и антисемитской, не удалось. Но рядом с «Программой» перед следователем лежали подобные же сочинения под названием «Критика программы соседом» и «Ответ соседу». Чья это критика? Что это за сосед? На эти вопросы Зайцев с готовностью назвал имя своего соседа по квартире, художника-оформителя Анатолия Т. По словам Устина Гавриловича, это и был главный распространитель порнографических открыток. И вообще очень плохой человек. А еще хуже его жена…

Работа следователя — это поиск истины, а не торопливый подбор причин для осуждения. Если Анатолий Т. действительно соучастник Зайцева в антисоветской деятельности, то не слишком ли торопится Устин Гаврилович объявить его виноватым?

Для непосвященного суть следствия состоит в вопросах следователя и ответах обвиняемого. Когда же листаешь девять толстенных томов этого дела, то кое-что начинаешь представлять более полно. Рядом с протоколами допросов — документы, справки, фотографии, листы опознания по фотографиям. Уйма справок! И нужны они зачастую лишь для того, чтобы документально установить: обвиняемый говорит неправду.